| Меню сайта |
|
 |
|
Формирование институциональных предпосылок развития финансового сектора экономики Украины
| | 22.11.2018, 17:36 |
Введение
Тема контрольной работы «Формирование институциональных предпосылок развития финансового сектора экономики Украины» по дисциплине «Институциональная экономика».
Цель работы - раскрыть специфические черты процесса институционального становления финансового сектора Украины; исследовать институциональную трансплантацию, институциональные ловушки, заимствования и "выращивания" институций; предложить инкрементальный подход к формированию новых институций в финансовом секторе.
В Украине закономерен рост интереса к долгосрочным социально-экономическим проблемам и перспективам развития. Однако до сих пор остается актуальным вывод академика В. Гейца, сделанный им в 2000 г., о том, что мы все еще "задерживаемся как в определении механизмов привлечения денежных средств, так и в определении важнейших государственных приоритетов, разработке финансовых механизмов их реализации и обеспечения. Все это слишком сужает возможности нашего влияния на экономику".
Особенно это касается финансового сектора, который является частью экономики и включает финансовые корпорации, специализирующиеся на финансовых услугах или вспомогательной финансовой деятельности. Он является кровеносной системой всех других секторов экономики, прежде всего нефинансовых корпораций, и определяет потенциал интеграции отечественного рынка капитала в мировую экономику через "path dependence" -- зависимость институций от пути (траектории) развития экономической системы в прошлом.
Торможение развития финансового сектора Украины можно объяснить противоречивым взаимодействием новых институций рыночного типа со старой неформальной институциональной средой -- экономической ментальностью, нормами хозяйственной практики, обычаями и т. д., оставшимися в наследство от административно-командной системы. В итоге это привело к преобладанию формальных атрибутов финансового рынка, который реально не функционирует по рыночным правилам (отсутствие конкуренции как основного регулятора финансовых процессов; ликвидность, обеспечиваемая собственно торговцами финансовыми инструментами; цена финансовых инструментов, не отвечающая их истинной стоимости); формированию олигархических группировок и финансовых групп, что приводит к чрезмерной концентрации власти и собственности; образованию незначительной прослойки малого и среднего бизнеса как основного поставщика и потребителя финансового капитала; преобладанию интересов власти над интересами субъектов финансового сектора; подчиненности финансового бизнеса государственно-чиновничьей бюрократии; коррупции; сильному недоверию домохозяйств к финансовым учреждениям; и т. д.
Среди украинских исследователей, которые плодотворно работают в теоретико-методологической плоскости институционализма, следует назвать 3. Ватаманюка, Т. Гайдай, А. Гальчинского, В. Гейца, А. Гриценко, В. Дементьева, В. Кредисова, И. Малого, Ю. Павленко, В. Решетило, В. Тарасевича, В. Якубенко и др.; среди российских -- В. Волчика, М. Дерябину, А. Иншакова, Р. Капелюшникова, С. Кирдину, Г. Клейнера, Я. Кузьминова, Ю. Латова, Д. Львова, Р. Нуреева, А. Олейника, Ю. Ольсевича, В. Тамбовцева, В. Полтеровича и др. В последнее время активизировался научный поиск в сфере институциональных аспектов функционирования финансового сектора в Украине, в частности, в работах А. Амоши, С. Архиереева, А. Даниленко, Я. Зинченко, В. Зимовца, А. Гриценко, В. Корнеева, О. Носовой, А Ткача и др.
Однако проблема институционализации этого сектора в условиях продолжающихся рыночных преобразований и интеграции отечественной экономики в мировое хозяйство еще не получила необходимого отражения в экономической литературе. Это и побудило нас раскрыть специфические черты процесса институционального становления финансового сектора Украины и выработать рекомендации по инкрементальному (поэтапному) подходу к формированию его новых институций.
институт развитие финансы сектор украина
Формирование институциональных предпосылок развития для финансового сектора экономики Украины
В условиях развития экономических процессов институциональные изменения в финансовом секторе экономики Украины могут приобретать следующие формы:
1) экстренные - быстрый переход к новой институциональной среде за достаточно короткий промежуток времени;
2) предельные -- совершенствование уже существующих институций;
3) Парето-эффективные - улучшение некоторых институций при неизменном состоянии остальных;
4) комбинированные -- выбор альтернатив и учет конкретных механизмов выбора.
Все они были использованы при формировании финансовой системы Украины и продолжают использоваться, но уже не в условиях разрушения социалистической системы, а в ситуации финансовой глобализации, когда локальные, национальные финансовые секторы постепенно теряют потенциал саморазвития и интегрируются в единое мировое экономическое пространство с универсальной системой регулирования. При этом следует отметить, что современный рынок капитала сегодня строго сегментирован. Он опирается, с одной стороны, на новый технологический уклад -- общество информационных технологий, сформировавшееся в западных странах с середины 1970-х годов, а с другой -- на институциональные преобразования в финансовой сфере, что получило свое проявление в создании крупных межнациональных рынков. В конце 1970-х -- начале 1980-х годов появляется глобальная финансовая система, которая и побуждает все страны действовать по единым унифицированным правилам.
Новый порядок функционирования мировой финансовой системы был зафиксирован в Вашингтонском консенсусе, который поддержали ведущие страны мира во главе с США, а проводниками нового курса стали МВФ, Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, а также правительства развитых стран Европы. Все они руководствовались в своих рекомендациях неоклассической экономической теорией, господствовавшей на Западе и основывавшейся на теории всеобщего равновесия Л. Вальраса, согласно которой экономика, функционирующая на принципах рыночной саморегуляции, наиболее эффективна и движется к состоянию полного равновесия. Главным инструментом действия такого механизма являются цены на товары и услуги, которые свободно определяются соотношением спроса и предложения, а роль рынка сводится к роли аукциониста, собирающего заказы продавцов и покупателей до начала производства и устанавливающего уравновешенные цены. В дальнейшем эти идеи получили развитие в работах многих экономистов и заложили основу неоклассической концепции, охватывающей большинство экономических проблем. В частности, движение цен связывалось с количеством денег в обращении ("денежное правило Фридмена"), а плановое хозяйство сводилось к административно-командному, система частного предпринимательства расценивалась как творческая и стимулирующая, несправедливость в перераспределении (не говоря уже о коррупции и воровстве) исключалась благодаря механизму рыночной конкуренции.
Планировалось, что именно такой подход позволит провести кардинальные и эффективные реформы в Украине. Однако прогнозы западных советников-неоклассиков и их украинских сторонников относительно того, что после краткосрочного кризиса "шоковой терапии" начнется стремительный экономический рост, потерпели полное фиаско, и страна попала в институциональную ловушку. И сегодня развитие институциональной среды финансового сектора определяется следующими обстоятельствами:
1) отсутствие в начале 1990-х годов рыночных финансовых институций, адекватных началу реформ, поскольку в течение более 70 лет в СССР господствовала планово-распределительная система;
2) попадая в украинскую среду, любые формальные институции сразу же обрастают неформальными отношениями и личными связями. Для эффективной работы рынка необходимы "перпендикулярные" ему институции, а в украинской практике они становятся "параллельными", переключаясь в режим персонализированного торга;
3) страна не прошла все стадии постиндустриальной трансформации с присущими ей управленческими революциями;
4) несмотря на современное развитие науки и образования, финансовый сектор Украины значительно отстает в сфере информатизации, компьютеризации финансовых отношений, информационного освоения экономического пространства;
5) отсутствие эффективного корпоративного управления с контролем за деятельностью менеджмента;
6) десятилетнее падение производства, самое глубокое за всю историю индустриальных стран в мирное время (разрыв между Украиной и западными странами по ВВП надушу населения увеличился с исходных 2 до 5 раз);
7) структурная деформация экономики с гипертрофией топливно-сырьевого комплекса (свыше 2/3 общего объема промышленной продукции) в ущерб обрабатывающей промышленности и высоким технологиям;
8) беспрецедентный износ производственных фондов, сопровождающийся технологической деградацией экономики (средний возраст оборудования достигает 20 и более лет);
9) односторонняя перекачка ресурсов из отраслей производства в сферу торговли и финансов;
10) растущий внешний и внутренний долг, превращение государства в главный источник неплатежей и непосильных налогов;
11) резкое усугубление социального неравенства.
Под действием этих обстоятельств институциональные изменения в Украине носили и носят стихийный и хаотичный характер. При этом "неоднократно обращалось внимание на слабость финансового сектора Украины как на его внутренний недостаток. С этим нельзя согласиться, финансовый сектор в Украине остается недостаточно мощным и неспособным для финансирования масштабных задач экономического развития потому, что он развивается в неблагоприятной институциональной среде". Была создана достаточно жесткая система защиты интересов развитых государств, которая позволила им получать все виды рентных платежей от развивающихся стран, из-за чего последние утратили надежду хотя бы приблизиться к уровню экономического развития стран "золотого миллиарда". Такая же участь постигла и украинский финансовый сектор, который пытается ускоренными темпами интегрироваться в мировую систему. Ситуацию усугубляет то обстоятельство, что сама система в последнее время приобретает все более спекулятивный и проблемный характер. Современные финансовые рынки представляют собой перевернутую пирамиду, где узким основанием являются финансы реального сектора (10% общего оборота мировых финансовых ресурсов), а верхним, широким, -- финансовые ресурсы валютных и фондовых рынков, не имеющих прямого отношения к реальному сектору мировой экономики.
Мировая финансовая система, по сути, превратилась в глобальный спекулятивный конгломерат, функционирующий не в интересах развития экономики, роста промышленного производства и уровня жизни людей, а для обогащения развитых стран, что и стало причиной последних глобальных мировых кризисов. Приведем краткую хронологию событий последних лет: инвестиционный кризис 1990--1991 гг., связанный с падением фондовых индексов, пересмотром ожиданий инвесторов; крах финансовой системы Мексики (декабрь 1994 г. -- январь 1995 г.); банкротство ряда американских органов местного самоуправления, вложивших средства от налоговых поступлений в сомнительные ценные бумаги (декабрь 1994 г.); кризис испанского песо, шведской кроны и итальянской лиры, стремительное падение курса доллара (первое полугодие 1995 г.); банкротство вследствие спекуляций известного британского банка "Barings", кризис крупнейшей в мире страховой компании "Lloyd's of London" (февраль -- март 1995 г.); азиатский финансовый кризис (осень 1997 г.), охвативший страны Тихоокеанского региона, атакже удаленные от Азии страны, в том числе и Украину; обвал компаний, связанных с сетью Интернет (доткомов), индекса высокотехнологичных компаний NASDAQ в 2000 г. с дальнейшим разворачиванием в 2002--2003 гг. инвестиционного кризиса и мировой рецессии; глобальный финансовый кризис, связанный с обвалом ипотечного рынка США и спекулятивными операциями со структурированными финансовыми инструментами (2007--2009 гг. идо настоящего времени).
Статус страны в современном мире во многом определяется тем, какой у нее финансовый сектор, а его состояние в Украине не выдерживает никакой критики. Он оторван от производства, стремительно вырос в период приватизации и до последнего времени держался на спекулятивных соглашениях, что привело к исключительно низкому запасу прочности всей финансовой системы. Именно поэтому Украина имеет сегодня монетарную экономику с наемным трудом, которая еще не является рыночной, а представляет собой экономику с финансовой олигархией. Такой промежуточный тип хозяйственной системы получил название экономики властных группировок, или современного меркантилизма, и является закономерным итогом слепого копирования Украиной монетаристского курса Вашингтонского консенсуса, в силу чего происходили и до сих пор продолжаются провалы в экономической политике. В июне 1997 г. было опубликовано фундаментальное исследование экспертов Всемирного банка "Государство в изменчивом мире", где исходя из опыта 94 стран обоснованно отрицается центральный тезис монетаризма об эффективности саморегулируемого экономического роста и нежелательности государственного вмешательства. И более того, в выигрыше оказались страны, проигнорировавшие указания Вашингтона. На этот аспект проблемы обращает внимание М. Кастельс: "Давление со стороны правительств развитых стран, МВФ, Всемирного банка и ВТО использовалось в целях унификации всех национальных экономик вокруг одинаковых "правил игры", предполагавших свободное движение капиталов, товаров и услуг согласно рыночной оценке. Странам, нуждавшимся в кредитах, инвестициях и доступе на внешние рынки, навязывались жесткие условия "структурной адаптации", без учета специфики положения каждой из них". В Китае, который решительно отклонил их рекомендации, за 20-летнюю историю рыночных реформ каждый новый виток преобразований неизменно дает дополнительный прирост ВВП и общее повышение благосостояния нации.
Для оправдания своего провала эксперты Вашингтонского консенсуса выдвигают ряд объяснений, в частности, антирыночный фактор всеохватывающей коррумпированности (известный профессор-монетарист Дж. Сакс); недостаточную защищенность прав собственника; саботаж со стороны естественных монополий; политическую неустойчивость и клановую систему власти: «Так неквалифицированный дантист, который не смог удалить больной зуб, а только обломал его верхнюю часть и разодрал десну, оправдывается перед измученным пациентом, что у того "корни кривые и глубоко сидят"».
Все это служило появлению так называемого пост-Вашингтонского консенсуса, который предложил Дж. Стиглиц во второй половине 1990-х годов и который можно считать началом второго этапа трансформации, основывающейся на институционально-эволюционном подходе, то есть анализе развития экономики с учетом фактора институциональных изменений. Фокус реформ сместился с либерализации и приватизации на создание строгих институциональных рамок и достижение "прозрачности" процессов приватизации; реформирование финансового сектора для более эффективного распределения финансовых ресурсов; усиление внимания к социальной стороне трансформации, включая преодоление глубокого неравенства в доходах и обеспечение поддержки социально незащищенных слоев населения; макроэкономическую стабилизацию как условие устойчивого экономического роста и повышения активности субъектов хозяйствования. Именно эти пять пунктов были выделены на конференции МВФ.
Пришло понимание того, что невозможно полностью разрушить старую институциональную систему и построить новую исключительно за счет импорта и конгруэнтности институций; необходимо стимулировать развитие уже существующих институций с целью их "улучшения". При этом желаемого экономического эффекта можно достичь только благодаря реализации принципа комплементарности институций, то есть на основе взаимосвязанных институциональных изменений, когда институции дополняют друг друга.
Нельзя не согласиться с тем, что "революционный" этап утверждения новых "правил игры" уже пройден, а институциональная система в значительной мере стабилизирована, однако это своеобразная стабилизация, при которой формальные институции продолжают действовать по аналогии с неформальными. Нужно учитывать и то, что украинская экономика в целом, так же как и ее финансовый сектор, в процессе становления рыночной системы не смогла обойтись без импорта институций, то есть Украина как страна-импортер получает институции, уже доказавшие свою эффективность в другой стране, и освобождается от необходимости поиска оптимальной институциональной структуры методом проб и ошибок. "На мировом рынке институтов всегда есть выбор. Например, если не оправдывает надежд банковская система, построенная на принципах американского банковского права.., то всегда можно обратиться к немецкой модели. Кроме того, из-за отсутствия специфицированных прав собственности на институциональные модели расходы на их воспроизводство минимальны. Ни в мировом праве, ни в праве отдельных стран нет положений, которые бы препятствовали копированию того или иного формального института без выплаты компенсации стране, которой принадлежит авторство создания образца".
Вместе с тем анализ 20-летнего опыта социально-экономических трансформаций в Украине свидетельствует, что в стране происходит главным образом имитация элементов рыночной инфраструктуры, скопированной у западных стран. "Наличие коммерческих банков, биржи, инвестиционных посредников, номинального рынка ценных бумаг еще не гарантирует усиления государственных и корпоративных финансов, формирования эффективного рынка капитала и повышения ликвидности производственного капитала, роста инвестиций в реальный сектор экономики". Эти вопросы нашли отражение в работе советника старшего вице-президента и главного экономиста Всемирного банка Д. Эллермана, в которой он исследует формирование финансового сектора в постсоциалистических странах. По его мнению, функционирование этого сегмента экономики как посредника должно обеспечиваться банками и рынками облигаций. Банки действительно являются посредниками, но это посредничество между "сбережениями" олигархов и их же "инвестициями" в собственные счета в иностранных банках. Рынки облигаций также не выполнили отведенную им функцию, а лишь служили огромной схемой Понци, особенно в России. И если не банки и не рынок облигаций являются "рынком капитала" в финансовом секторе, то остается фондовый рынок, однако даже в экономике развитых стран он занимает весьма незначительное место. В этом смысле основная причина внимания постсоциалистических стран к этому рынку видится исследователем "культовой" в антропологическом плане, или тотемной. «"Уоллстритовская" ментальность, пустившая корни в постсоциалистических странах, напоминает культ самолета, который возник на островах южной части Тихого океана после Второй мировой войны. В годы войны большинство благ цивилизации были принесены туземцам "большими небесными птицами", которые приземлялись на новые авиабазы или заправочные пункты этого региона. Но после войны "птицы" улетели назад в небо. Пытаясь уговорить "больших птиц" вернуться с небес со своим грузом, туземцы стали строить макеты посадочных полос с деревянными самолетами... Посткоммунистические страны, не имея даже приемлемой этому названию банковской системы, тем не менее открыли "фондовые биржи", считая, что тем самым дают стартовый толчок капитализму. Правительственные чиновники в странах Восточной Европы, бывшего СССР, даже в Монголии и Албании, с гордостью демонстрировали западным делегациям... бутафорские фондовые биржи, оснащенные компьютерами и "большим табло", в надежде, что чудеса экономики частного предпринимательства будут подарены им с неба». Таким образом, с учетом последствий мирового финансового кризиса Украине не стоит надеяться на быстрое восстановление рынка ценных бумаг. Сегодня нам понадобится более традиционный инструмент финансирования -- надежная банковская система. Изучая проблему импорта институций, А. Олейник исследует такую категорию, как "конгруэнтность институций", то есть когда успех их импорта обеспечивается близостью общих тенденций развития господствующих в стране-импортере неформальных и формальных норм, на основе которых функционирует импортируемая институция. Конгруэнтность норм может привести к их конвергенции -- приближению (или даже совпадению) траекторий институционального развития. Характер и степень конгруэнтности формальных и неформальных норм оценить на практике очень сложно. Известно несколько методик, однако их общим недостатком являются ориентация на конкретные случаи и, соответственно, ограниченность сфер применения:
1) юридическая методика оценки перспектив внедрения в корпус права элементов других правовых систем;
2) методика оценки перспектив использования одинаковых методов управления в странах с разными традициями организации трудовых отношений;
3) методика определения степени совместимости формальных институтов власти и неформальных норм, регулирующих властные отношения;
4) методика, основывающаяся на сравнении норм, по которым созданы идеальный тип господствующей в обществе неформальной институции и идеальный тип импортируемой формальной институции. При создании идеальных типов основных институций финансового сектора этот подход позволяет исследовать широкий спектр институциональной динамики, однако все это присуще теории, а на практике достичь такой ситуации не реально.
По нашему мнению, проблема состоит не столько в отсутствии законодательных рыночных норм и соответствующих структур, сколько в неэффективности, а в ряде случаев -- и в невозможности безусловного следования таким нормам. Согласно теории "институциональной трансплантации", развитой В. Полтеровичем, процесс заимствования развивающихся в другой институциональной среде институций, обычно реализуемый из более развитой системы хозяйствования в менее развитую с целью ускорения институционального развития последней, может столкнуться с нарушением функций трансплантируемых институций. "Чужая" институциональная система оказывает жесткое влияние на "вживляемую институцию, которая дисфункционно проявляет себя в процессе адаптации". В итоге это приводит к появлению институциональных "ловушек" -- неэффективных, но устойчивых общественных институций, препятствующих нормальному протеканию хозяйственных процессов (коррупция, теневая экономикам, неплатежи, бартер и т. д.). Применяя методологию этого автора к процессам становления финансового сектора экономики Украины, можно отметить, что такая трансплантация оказалась весьма рискованным и дорогим мероприятием, которое характеризуется высокой степенью неопределенности и неэффективности из-за дополнительных расходов в виде возможных дисфункций.
В этом контексте определенный интерес представляют исследования группы российских ученых, которые считают, что невозможно переделать институциональные структуры стран восточной культуры так, чтобы они стали подобны западным, поскольку первые никогда не смогут достичь такого уровня развития благосостояния, которого достигли вторые. Есть, правда, общеизвестные исключения -- Япония, Корея, Гонконг, Сингапур. Но их нужно рассматривать как стечение обстоятельств, в силу которых конфуцианская культура, в отличие от исламской, индийской, латиноамериканской или африканской, оказалась на данном этапе способной воспринимать некоторые полезные западные институции. Однако Д. Берковиц, К. Пистор и Ж.-Ф. Ришар, рассматривая характеристики трансформации правовых норм в 39 странах, приводят другой перечень государств, где процессы рецепции и адаптации в конечном счете прошли успешно, -- Япония, Италия, Голландия, Аргентина, Чили, Израиль.
С нашей стороны, можно сделать вывод, что, поскольку украинская культура, так же как и российская, имеет черты европейской и восточной культур, потому, учитывая современное положение дел в Украине, мы пока что обречены на постоянное отставание от лидеров, о чем и свидетельствуют мировые рейтинги. Следовательно, реформы должны стать способом осуществления институциональных изменений, а реформаторы -- садовниками, а не инженерами или импортерами, ищущими лучшие мировые практики. В отношении предложенной концепции "выращивания", которая также нашла отражение в работе Б. Клейнера, мы соглашаемся с мнением украинской исследовательницы В. Решетило о том, что в ней ".. .не учитывается тот факт, что в условиях неустойчивой, неравновесной и неопределенной социально-экономической среды институты не выращиваются, а возникают как своеобразный инвариант в их видоизменяемых взаимодействиях с внешней и внутренней средой". Концепция "выращивания" институций не учитывает также степени способности институциональной среды воспринимать изменения.
Из анализа институциональных основ финансового сектора экономики следует, что изменение формального правила (нормативно-правого акта) приводит не просто к приспосабливанию или уклонению от выполнения финансовым институтом этого изменения. Возникает такое понятие, как "кругооборот институций" (рис.), когда введение политических (правовых) правил и их внедрение в систему уже существующих экономических правил и традиционных норм обусловливают формирование одной и той же схемы. С новым правилом финансовый институт функционирует в новой хозяйственной практике, однако если оно не выгодно, то этот институт с помощью регулятора или саморегулирующейся организации модифицирует его согласно своим потребностям. В конечном счете, каждое формальное правило приспосабливается и отфильтровывается микроэкономической средой.
В этом контексте особая роль в формировании институций финансового сектора отводится государству, которое может выполнять, согласно исследованиям Дж. Бьюкенена, две функции -- "государства защищающего" и "государства производящего". Первая функция служит своеобразным гарантом соблюдения людьми конституционного соглашения. Обеспечение выполнения правил в обществе означает скачок от анархии к политической организации. Вторая функция государства реализуется на базе конституционных прав и свобод как своеобразное соглашение между гражданами по поводу удовлетворения их общих потребностей в ряде товаров и услуг. Но именно здесь и кроется угроза его перерождения в тоталитарное государство.
|
| Категория: Экономика и экономическая теория | Добавил: qreter |
| Просмотров: 215 | Загрузок: 2 | Рейтинг: 0.0/0 |
|
|
| ПОИСК ПО САЙТУ |
|
ВНИМАНИЕ!!!
НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендуем Вам воспользоваться функцией "ПОИСК ПО САЙТУ", для отображения и поиска необходимого и интересующего Вас материала |
|
| ПОСЕЩЕНИЯ |
|
|
|
